Мегиддо чувствовал, что вскоре нам предстоит
Опубликовано: 2025-02-06 16:51:13
вскоре нам предстоит расстаться. Когда поблизости не было покупателей, он заводил со мной беседу о том, каким благом обернется для меня работа: «Некоторые ненавидят работать. Они видят в работе врага. Но лучше относиться к ней как к другу, любить ее. Пусть тебя не пугает тяжелый труд. Ведь строя хороший дом, ты не задумываешься о том, как тяжело таскать кирпичи, а таская воду, не обращаешь внимания на то, как далеко находится колодец. Обещай мне, мальчик, что, если тебя купят, ты будешь добросовестно работать на своего хозяина. Если даже он будет чем-то не удовлетворен, не печалься. Помни, что хорошо выполненная работа идет во благо человеку. Она делает его настоящим мужчиной». Он замолчал, как только к нам приблизился бородатый крестьянин.
Мегиддо расспросил его об урожае и хозяйстве и вскоре убедил его в том, что лучшего работника ему просто не найти. После упорной торговли с рабовладельцем крестьянин достал из-под платья тугой кошелек, и вскоре Мегиддо исчез вместе с новым хозяином.
За это утро продали еще нескольких рабов. В полдень Годосо сообщил мне, что работорговец устал и не останется в Вавилоне еще на день, так что на закате оставшиеся рабы достанутся покупателю, которого прислал царь. Я впал в отчаяние, когда вдруг на площади показался добродушный с виду мужчина, который поинтересовался, нет ли среди нас пекаря.
Я подошел к нему и сказал: «Зачем такому искусному пекарю, как вы, искать другого пекаря, который окажется заведомо хуже? Не легче ли научить того, кто хочет овладеть этим искусством? Посмотрите на меня: я молод, силен и хочу работать. Дайте мне шанс — и я сделаю все, чтобы заработать для вас золото и серебро».
Мое рвение произвело на него впечатление, и он начал торговаться с работорговцем, который до этой минуты практически не замечал меня, но сейчас проявил ко мне интерес. Я чувствовал себя, словно жирный бык, которого продают мяснику. В конце концов, к моей великой радости, сделка состоялась. Я последовал за своим новым хозяином, ощущая себя самым счастливым человеком.
Мое новое жилище мне пришлось по вкусу. Нана-наид, мой хозяин, научил меня молоть ячмень в каменной мельнице, которая стояла во дворе, разводить огонь в печи и делать кунжутную муку для медовых лепешек. Моя постель находилась в амбаре — там, где хранилось зерно. Пожилая рабыня Свасти, которая помогала по дому, хорошо меня кормила и была довольна тем, как я помогал ей с тяжелой работой.
Словом, я был счастлив тем, что у меня появился шанс стать ценным работником для своего хозяина, и видел в этом путь к свободе. Я попросил Нана-наида научить меня месить тесто испечь хлеб. Он охотно сделал это, довольный моим энтузиазмом. Потом, освоив выпечку хлеба, я попросил научить меня печь лепешки, и вскоре вся работа в пекарне перешла ко мне. Моему хозяину нравилось бездельничать, но Свасти неодобрительно качала головой. «Безделье дурно влияет на человека»,— заявила она.
Я почувствовал, что пришло время подумать о том, чтобы начать зарабатывать деньги, а с ними и свободу. Поскольку работа в пекарне заканчивалась в полдень, я решил, что Нана-наид не будет против, если я найду себе дополнительную работу на остаток дня, а свой заработок буду делить с ним.[2] И тут меня осенило: а почему бы не выпекать еще больше медовых лепешек, чтобы продавать их на улицах? Я представил свой план хозяину таким образом: «Если бы я смог работать дополнительно, зарабатывая для вас деньги, не сочтете ли вы справедливым, чтобы я мог оставлять себе часть заработка и тратить его на свои нужды?» «Справедливо, вполне справедливо»,— признал он. Когда же я рассказал ему о второй части моего плана, которая предполагала дополнительную выпечку лепешек, он обрадовался еще больше. «Вот что мы сделаем,— предложил он.— Ты будешь продавать их по цене две монеты за штуку, половина денег будут моими, потому что мне надо платить за муку, мед, дрова. Из оставшихся денег я буду брать себе половину, а вторая половина будет твоя».
Мегиддо расспросил его об урожае и хозяйстве и вскоре убедил его в том, что лучшего работника ему просто не найти. После упорной торговли с рабовладельцем крестьянин достал из-под платья тугой кошелек, и вскоре Мегиддо исчез вместе с новым хозяином.
За это утро продали еще нескольких рабов. В полдень Годосо сообщил мне, что работорговец устал и не останется в Вавилоне еще на день, так что на закате оставшиеся рабы достанутся покупателю, которого прислал царь. Я впал в отчаяние, когда вдруг на площади показался добродушный с виду мужчина, который поинтересовался, нет ли среди нас пекаря.
Я подошел к нему и сказал: «Зачем такому искусному пекарю, как вы, искать другого пекаря, который окажется заведомо хуже? Не легче ли научить того, кто хочет овладеть этим искусством? Посмотрите на меня: я молод, силен и хочу работать. Дайте мне шанс — и я сделаю все, чтобы заработать для вас золото и серебро».
Мое рвение произвело на него впечатление, и он начал торговаться с работорговцем, который до этой минуты практически не замечал меня, но сейчас проявил ко мне интерес. Я чувствовал себя, словно жирный бык, которого продают мяснику. В конце концов, к моей великой радости, сделка состоялась. Я последовал за своим новым хозяином, ощущая себя самым счастливым человеком.
Мое новое жилище мне пришлось по вкусу. Нана-наид, мой хозяин, научил меня молоть ячмень в каменной мельнице, которая стояла во дворе, разводить огонь в печи и делать кунжутную муку для медовых лепешек. Моя постель находилась в амбаре — там, где хранилось зерно. Пожилая рабыня Свасти, которая помогала по дому, хорошо меня кормила и была довольна тем, как я помогал ей с тяжелой работой.
Словом, я был счастлив тем, что у меня появился шанс стать ценным работником для своего хозяина, и видел в этом путь к свободе. Я попросил Нана-наида научить меня месить тесто испечь хлеб. Он охотно сделал это, довольный моим энтузиазмом. Потом, освоив выпечку хлеба, я попросил научить меня печь лепешки, и вскоре вся работа в пекарне перешла ко мне. Моему хозяину нравилось бездельничать, но Свасти неодобрительно качала головой. «Безделье дурно влияет на человека»,— заявила она.
Я почувствовал, что пришло время подумать о том, чтобы начать зарабатывать деньги, а с ними и свободу. Поскольку работа в пекарне заканчивалась в полдень, я решил, что Нана-наид не будет против, если я найду себе дополнительную работу на остаток дня, а свой заработок буду делить с ним.[2] И тут меня осенило: а почему бы не выпекать еще больше медовых лепешек, чтобы продавать их на улицах? Я представил свой план хозяину таким образом: «Если бы я смог работать дополнительно, зарабатывая для вас деньги, не сочтете ли вы справедливым, чтобы я мог оставлять себе часть заработка и тратить его на свои нужды?» «Справедливо, вполне справедливо»,— признал он. Когда же я рассказал ему о второй части моего плана, которая предполагала дополнительную выпечку лепешек, он обрадовался еще больше. «Вот что мы сделаем,— предложил он.— Ты будешь продавать их по цене две монеты за штуку, половина денег будут моими, потому что мне надо платить за муку, мед, дрова. Из оставшихся денег я буду брать себе половину, а вторая половина будет твоя».
